Вполне понимаю, что это не несёт никакой пользы сообществу, но я уже замучилась искать.
Никто не видел картинку? Она такая оранжевая, кое-где в узорах, с мелкими едва заметными косыми полосами, достаточно большая. В верхнем левом углу изображено красное кресло, на нём с ногами сидит L. С чашечкой чая, если не ошибаюсь. Одет в белую майку с длинными рукавами и, кажется, серые (?) штаны, босой. На картинке ещё написано что-то вроде "I watched love die so many times it deserved to be alive", кажется так. нашлась впервые в качестве фона на каком-то французском сайте, посвящённом DBSK, или TVXQ.
Злая белая собака [тут не исправить уже ничего. жги!]
Автор: Сессемару. Бета-вычитка: Дитрих Фандом: Death note Хронология: 10 дней с момента встречи Лайта и Н. Манга-вариант. Ворнинги: Спойлеры, спойлеры, смерть персонажей. Лайта даже Персонажи: Теру, Ниар. Упоминаются остальные умники из дома Вамми. От автора: Долой аниме-самодурство и далее по тексту. 839 слов.
читать дальше[Где] Ангелы летают. Было бы гораздо проще, если бы камера была стандартно серой, со следами ранее пребывавших в ней, и толстыми, внушительными решетками. И чтобы непременно пахло сыростью и гнилью. В идеале - под мерный перебор капель протекающей канализации. Ничего этого не было. Светлая комната, болезненно стерильная, даже без трещин в побелке. Стеклянные перегородки - хотя стекло и толстое, скорее всего пуленепробиваемое - отделяют его от всего внешнего мира. Когда Теру первый раз стошнило, сквозь дверь пришел неразговорчивый уборщик. И так же ушел, оставив бывшего прокурора наедине с белыми стенами и пахнущей хлоркой чистотой. Бывший прокурор. Бывший избранный Киры. Бывший, бывший, бывший. Бывший человек - кричало что-то внутри и хотелось безумной канарейкой биться о стеклянную тюрьму. Тогда его стошнило еще раз. Изнутри неугомонным стервятником клевала совесть. "Ради кого?" - кричала она. "Ради кого?!" А другие голоса звали неудачником, слепцом. Песня даже не раскаянья - самоуничижения. Теру ждал. Слушал и ждал. Наказания. Приговора. Он дождался визита. Ему очень хотелось сказать себе, что он не узнал вошедшего. Что тогда не обратил никакого внимания на врага своего бога. Что не слушал колючей, но верной отповеди. Что белое пятно в том подвале на казалось ему после насмешкой судьбы. Вы - в черном, зло, смотрите на истину, которая сидит на полу белая, словно свет. Это было неправдой, а Теру не мог позволить себе обманываться. Никогда не мог. Но он действительно впервые внимательно взглянул на победителя. Лицо без возраста. Словно детство навсегда решило остаться где-то рядом. Глаза черные, безразличные - но в них можно увидеть печаль, и понимание, и безысходность. Словно ангел смотрит на спотыкающихся людей и не может их понять, простить или полюбить. И ненавидеть не может тоже. Выпадая из реального мира - смотрели без осуждения. Почему-то впервые Теру стало страшно. А Нат Ривер вертел в руках распакованную, но не тронутую шоколадку и сжимал что-то во второй руке. - Приговор уже вынесли? - вопрос, мучивший Теру несколько дней, задан громко, уверенно. Истерика где-то совсем рядом. И бывший прокурор мог бы многое рассказать о несовершенстве правосудия. Его ведь могут легко оправдать умелые адвокаты, сославшись, например, на психическое расстройство. Да и прямых доказательств почти нет. - Нет, - отвечает Н и садится на пол - совсем как тогда. - Некому выносить приговор. А судить я никогда никого не хотел. На лице бывшего последователя Киры непонимание. Это все равно что сказать, что никогда особо не дышал. Так же когда-то давно Мелло воспринял признание в том, что Ниар никогда не любил шоколад. Как что-то невероятное. Ниар вертит в руках шоколадку - словно не решается откусить. На самом деле, в глазах, незаметно ставших еще и жестокими, можно прочесть приговор. Не Теру - Кире. Простому убийце и всего лишь человеку. Одиночную камеру до конца дней. Чтобы мнимый бог остался наедине с самим собой. Лишился в истеричном осознании собственного проигрыша остатков человечности. Чтобы любой взглянувший видел свалившегося с пьедестала посреди храма из лжи, ничтожного человека, волком воющего от скуки и тоски. Приговор более жестокий, чем смертная казнь. Но никто не говорит об этом вслух. И Н - теперь Л - только вырезает что-то ножом, отложив шоколадку. Пока, наконец, Теру не вздрагивает и не поворачивается лицом к кровати. Его даже хватает на кривую усмешку, когда он начинает рвать простынь. - Говорят, у европейцев есть бог, который считает гордыню грехом, - говорит японец, не оборачиваясь. - И сотворение себе кумира, и убийство, - эхом отзывается Н, почти не вспоминая о том, что дом Вамми стоял рядом с католической церковью. Особой веры в его голосе не слышно, но сейчас это даже успокаивает. - И самоубийство. Но грехи можно искупить, если жить в раскаяньи. Теру на несколько мгновений замирает. Заслуживает ли он вообще искупления? - Я всего лишь человек. - Это само по себе звучит как приговор. - Мне... страшно. Бывший прокурор чувствует на себе чужой взгляд. - Хотя ты, наверное, все равно можешь позвать кого-то, кто мне помешает, ведь так? - Если бы он обернулся, то увидел бы, как стружки падают на идеально чистый пол. Но вместо этого Теру закреплял веревку. Даже удивительно, что ему позволяют так легко соорудить последнюю конструкцию. - Я не хочу никого судить, - повторяет Ниар, словно понимает, что творится в чужой душе. А может, просто сам хотел бы так же сбежать, но его держат оковы надежнее, чем прозрачные стены. Мальчик без возраста, сидящий на полу, трогательный и жестокий, будет последним, что в своей жизни увидит Миками Теру. Бывший прокурор еще прошепчет напоследок: "Ты похож на ангела", и умрет с улыбкой, почти спокойный, думая о том, что кто-то еще умеет прощать. Пусть даже этот кто-то - не он.
А Ниар позже поставит на полку фигурку ангела. Там ангел-Л с маленькими серыми крылышками смотрит, не моргая, и скоро сделает еще глоток приторно сладкого чая. Там ангел-Мелло с большими крыльями готовится взлететь. Там ангел-Метт играет в новую игру, даже не заметив перемены. И ангел-Теру, пусть и приволакивая одно крыло, готовится вновь полететь. Никто никогда не поставит к ним фигурку ангела-Ниар. Может быть, потому, что ее некому будет вырезать, а может, потому, что никто не будет считать его ангелом. Но, вспоминая о прошлом, спустя много лет, новый Л будет надеяться, что они его все же подождут.
Фэндом: Death Note. Персонажи: Мелло, Мэтт и L. Рейтинг: PG. Дисклаймер: ДесНота не моя, все ОбаОбатинское. А, а еще песенка - она Джона Леннона. Саммари: Необычайное происшествие произошедшее с Мелло и Мэттом на чердаке. (Вообще бред, бред и еще раз бред. Наверняка перечитаю завтра и ужаснусь своему слогу.)
читать-А... а... апчхи! - Мэтт трет нос рукавом футболки с длинными рукавами и снова возвращается к отвертке и винтикам. Мэлло прячется где-то за стопками пыльных книг, с пожелтевшими страницами. Он сдувает паль с пластинок, читает названия и разочарованно вздыхая откладывает их одну за другой. -О! - радостно восклицает наконец он и ставит пластинку. По пыльной, плохо освещенной комнате разносится Битловская "Strawberry Field Forever", Мелло удовлетворенно зевает, складывает руки за головой и обходит стопки книжек, что бы подойти к Мэтту. -Тут бы... ап... апчхи! пыль вытереть. - замечает Мэтт. -Да ладно тебе. - жмет плечами Мелло. - В этом вся фишка этого места - забытые всеми вещи, забытое всеми место... Лабиринт из книжек! Это ж офигенно интересно, Мэтт! -Да-да, наш ма-пчхи-ленький секрет. - чешет кончик носа Мэтт. - Но чихать я задолбался, чесслово, Мелло. -Зато тут мне на глаза не попадается этот треклятый кусок ваты. -Кто? - Мэтт отрывается от очередного механизма и удивленно смотрит на Мелло. - Это ты про Ниа, что ли? Мелло подходит к окну и протирает его краешком рукава. -Смотри-ка... - после небольшой паузы протягивает он. - Снег пошел! Мэтт откидывает в сторону винтики и подбегает к окну тоже. -Правда снег! Снег! Мелло хитро щурится. -Айда в снежки играть? Мэтт удивленно смотрит на него. Потом ухмыляется и отвечает: -Конечно идем! Поднимая пыль, едва не роняя книжные стопки они несутся к двери, кубарем скатываются по лестнице, потом по еще одной и выскакивают на улицу весело смеясь, немного запыхавшись. С упоением ловят момент и так увлекаются игрой в снежки, что совершенно пропускают приезд нового гостя в бесформенном серо-зеленом пуховике и заношенных кедах.
Раскрасневшиеся, мокрые и продрогшие они наконец возвращаются в дом весело хохоча. -Снег! Поверить не могу! - почему-то твердит себе под нос Мэтт, будто ни разу в жизни не видел снега. Мелло громко смеется запрокинув голову. Мэтт отрывается от созерцания пейзажа за окном и наконец замечает повисший на вешалке пуховик. -Эй, Мелло. -Че? -Смотри, у нас гости. Мелло радостно подпрыгивает - он любит новых людей. - Надо найти его, надо... надо... - он недоговаривает, его хватает за шкирку Роджер и грозно тряся пальцем перед носом мальчишки кричит: -Вы что себе позволяете!? На улицу без пальто и шапок! Играть в снежки! Да вы же простудитесь! Мэтт испугано вздыхает и уже начинает строить брови домиком, придумав очередное обоснование их выходки, но Роджер не дает ему договорить: -Знаю я ваши выходки, Мэтт! Марш к себе в комнату и по кроватям. Оба! - он отпускает Мелло и расстроенно ворча что-то себе под нос ковыляет к себе в кабинет. Мелло плетется по лестнице, Мэтт стоит на месте и задумчиво таранит взглядом спину Роджера. -Эй, Мэтт. Ты чего там застрял? - окликает его друг. Мэтт спохватывается и бегом поднимается по лестнице.
-Эй, Мэтт. -Ну, чего тебе? - слышен зевок. Щелкает включатель и загорается ночник. -Я тут вспомнил, что мы забыли на чердаке выключить проигрыватель. -О, Господи... - Мэтт устало откидывается на подушку. - Он уже сам выключился. -Не-а. Мы находимся же под самым чердаком, так? Ну, наша комната? Слушай... Мэтт приподнимается на локтях и прислушивается. -Точно... - шепчет он. Мелло качает головой в такт музыке и подпевает: -Let me take you down, 'cause I'm going to Strawberry fields Nothing is real... - он замолкает. Еще какое-то время они просто лежат и прислушиваются к музыке, потом Мэтт нарушает тишину: -Идем, выключим его, а то опять от Роджера влетит... -А ты заодно свои винтики-шурупчики заберешь. - ухмыляется Мелло.
-Пчхи! - тихо чихает Мэтт. В темноте лабиринт из книжек не только запутанный, но и страшный. -And nothing to get hung about Strawberry fields forever - доносится из-за книг и Мелло с Мэттом незадумываясь идут туда, светя перед собой фонариком. -Ой. - удивленно протягивает Мелло, когда свет фонариком освещает скорчившуюся под столом фигуру. -Апчхи! - Мэтт трет рукавом нос. - Да что там у тебя... - он осекается. - Вау. Человек под столом шевелится, но не просыпается, а только поджимает еще сильнее ноги. -Жилистый, смотри-ка... - шепчет Мелло и подходит поближе. -Это L. - вдруг замечает Мэтт. -Чего? - Мелло удивленно оборачивается на друга, но не успевает задать вопрос - слышится дверной скрип. Мелло резко выключает фонарик, Мэтт от неожиданности подскакивает, хватает друга за руку и тащит куда-то за стопки книжек. -Ах, вот ты где... - слышится голос старика Вамми. - Совсем как раньше, когда ты тут прятался, дышал пылью, слушал эту песню и часами не открывал глаз... -Living is easy with eyes closed Misunderstanding all you see It's getting hard to be someone, but it all works out It doesn't matter much to me... - доносится из проигрывателя. Старик смеется. -Ну, вставай. Слышно, как кто-то бьется головой о деревянный столик, тихий смешок, потом чье-то хриплое недовольное мычание. -Шел бы ты спать, L. Ты уже несколько суток почти не спал. - слышно шлепанье босых ног по полу, снова дверной скрип. И тишина. -Знаешь Мэтт... -Пчхи? -А он еще круче, чем я думал. -Я заметил. - с сомнением в голосе бормочет Мэтт. - Хотя кусок ваты разочаровался бы. - он краем глаза следит за Мелло - АПЧХИ! Слушай... ПЧХИ! Если мы отсюда не уйдем, то нас поймает Роджер и нам сииильно влетит. АПЧХИ! -... -Так что поднимай свою пятую точку и идем уже спать...
Стихотворение на тему 25 серии. Ты рождён был не для счастья, Одинокий навсегда, В дождь и снег, грозу, ненастье Слышал ты колокола. Как чудно они звенели! Ты прислушивался к ним, Капли дождика летели И стекали по твоим Чёрным волосам, ресницам, В глубине души своей Ты мечтал увидеть лица Не предателей – друзей! А вокруг – глаза Иуды И глаза убийц твоих, Колокольный звон как чудо, Как спасение от них. Пусть предатель твой смеётся, Думая, что в мире снов Никогда не раздаётся Звон твоих колоколов. Не понять им, что на небе, В царстве света и добра День и ночь гремят сильнее Все твои колокола. (с)
Авторов не знаю. И хоть убейте, не знаю, в какую тему вставить.
Да, я злой, вредный и эгоистичный модератор, поэтому хочу, чтобы правила сообщества беспрекословно соблюдались. Замечания я делать не люблю, тем более не люблю удалять чужие посты, но, чтобы меня не вынуждать на это, огромная просьба к участникам ВНИМАТЕЛЬНО ЧИТАТЬ ПРАВИЛА. Их, кстати, не так уж много и их прочтение займет, поверьте, не более пары минут.
Давайте не будем портить друг другу удовольствия? Для поклонников Лайта + L в любом виде есть отдельное сообщество, там приветствуются и фанфики с этим пейрингом, и картинки. Данное же сообщество посвящено исключительно воспитанникам дома Вамми, посему против самого L я ничего не имею, но его "чувства" к Ягами-младшему пусть остаются здесь тайной, хорошо? -.-
Фотографии и картинки в большинстве своем просьба убирать под кат, чтобы не губить чужой траффик.
Не то чтобы фанфик. Попытка взглянуть на мир глазами Ниа. Как может думать человек, подобный ему. Конечно же, я не настаиваю на безусловной истинности своего мнения.
читать дальшеНадпись на детали конструктора Lego (ленивым почерком флегматика) Обо мне говорят, что я сижу взаперти целыми днями и даже ночью не имею ни малейшего намерения выйти. Я не собираюсь спорить, выиграть в споре еще не значит выиграть в реальности. Возможно, я и правда сижу в одной и той же комнате вот уже пару тысяч лет. Всё, что попадает в пределы этих четырех стен, и есть то, что я имею, вне зависимости от степени одушевленности либо нарицательности. Среди тех, кто заходит сюда, в мой пластмассовый гроб, я с легкостью вычленяю любителей позадавать вопросы. Я с радостью предлагаю им посильные ответы. Если только они попросят, я почти с удовольствием строю для них башню, удобную в применении. Даже, рискну сказать, высокофункциональную. Иногда они приносят с собой свои игрушки, иногда они оставляют их мне на память, иногда они остаются сами, чтобы подробнее ознакомиться с моей классификацией классификаций. Немудрено, что я успел их запомнить куда лучше остальных, за пару-то сотен лет. Если кто-нибудь отломит свой мизинец, свою ногу, свой эпителий или свою кору головного мозга с целью оставить мне, я, конечно, не стану отказываться, играть с такими вещами всегда было познавательно. О моем эмотивном хребте ходят слухи будто он как кремень. Это неверно, у меня его вовсе нет, но это нужно скрывать, и я облачаюсь в лучший хитиновый щит. Ты тоже считаешь, как и все, и, следовательно, ты неправ. Если бы ты попробовал встать на мое место, ты бы твердо знал, что мне не за что извиняться. Когда я строю свои башни, я использую в качестве фундамента сразу все, что знаю, и, говорят, проектирую безошибочно. Иногда кто-нибудь нетерпеливый подводит меня к окну, и, иллюстрируя восхищение каким-нибудь широким жестом, умоляет взглянуть на пейзаж с бесчисленными небоскребами, которые я настроил с такой легкостью. Едва взглянув туда, куда указует его самоуверенный перст, я говорю: «вам стоило бы угадать, что я немедленно взорву их, как только перестану в них нуждаться». Он обычно застывает не стыдясь своего распахнутого ротового отверстия и глаз, расположившихся на лбу, словно он уже рак. Я отхожу от окна и сажусь в свой любимый угол, вновь принимаюсь за инструменты и продолжаю заниматься насущными делами. О том, что люди в большинстве своем скучны, я уже бросил думать.
Поскольку некоторые участники выкладывали и, надеюсь, будут выкладывать в сообществе собственное творчество, создам отдельный пост, в котором буду собирать ссылки на него. Запись вынесу в эпиграф.
Уке должен внушать ужас, чтобы семе внушал уважение
Почитал профайл сообщества и удивился несправедливости. М, М, N, L... А как же менее известные воспитанники Вамми-хауса? Линда, Beyond Bithday - they need love too!