Святая мяу. Живу полной жизнью не вставая с дивана.
1). Death Note (mello) 2). WinAmp 3). meow-fics 4). Дисклеймер: ничем не владею, ни на что не притендую 5). автор арта не известен, но все равно спасибо ему 6). берите 7). скачать альтернативная ссылка: meow-files.ifolder.ru/7522952 8).
Если что-то подобное уже спрашивалось - гомен насай. Я не нашел.
А вопрос вот в чем - никто не знает, когда, относительно L, жил А? А то некоторые определяют его примерно в тот же временной промежуток, что и ББ, а ББ был одного поколения с L. А я однажды наткнулась на фразу о том, что А - первое поколение Вамми (их там даже двое было, кажется...). Т. е. ни Л, ни ББ, будучи в сознательном возрасте, его не застали. В общем, не понятно. Никто не знает?
если ты не знаешь слова- создавай неологизмы. Это архиневъебенно повышает силу текста (с)
Я не умею писать так хорошо,как многие здесь,поэтому готовьтесь к худшему,пожалуйста.И заранее извиняюсь,что вы потратили время на прочтение этой лажи.Хотя, если бы не добрая Френ, которая последовательно и терпеливо тыкала меня носом в некоторые ошибки, было бы ещё хуже.Так,что, большое спасибо, Френ. название: Это Ветер. автор: magicspoon жанр: не знаю,но если вы знаете,то скажите,пожалуйста. персонажи: Мелло, Мэтт, немного Ниа и ещё парочка людей. рейтинг: для всех возрастов. Discalaimer: Ничего мне не принадлежит и не нужно.
читать дальше-Мэтт! -Ну? -А ты не мёрзнешь? -Нет. -Странно, да? Обычно, тебе всегда было холодно. -Угу...Было. Особенно тогда... -Мне тоже тогда стало чертовски холодно! Воцарилась тишина. Уже в который раз эти краткие диалоги и долгие паузы. -Мелло? -Мэтт? -Знаешь, а я ведь так и не прошёл ту последнюю игру. Специально сохранил на последнем уровне. Ну ,вроде как, чтобы это стало хорошей приметой. Вернусь и доиграю, понимаешь? На лице Мелло появилось страдальческое выражение: -О, Мэтт, ну, ты опять начинаешь! Я же уже извинился! -Ну, ладно, чёрт с ней, с этой игрой.., - Мэтт махнул рукой растерянно, - Я бы всё равно прошёл. Его друг расстроенно вздохнул, касаясь левой, обезображенной когда-то, щеки. Гладкая, такая гладкая кожа! Восхитительное ощущение! К этому невозможно привыкнуть сразу. После такого долгого времени мерзких шрамов. Это вернуло Мелло хорошее расположение духа и он ткнул локтем в бок Мэтта, который сидел на другом краю заснеженной плиты и всматривался в кружащийся снег. -Эй, вот, потрогай! Мелло схватил его руку и провёл по своей щеке. -Приятно, да? Мэтт обернулся и поглядел на него как-то странно. -Что, Мелл, смерть - лучший доктор,да? -Не называй меня Мелл, сто раз тебе говорил!, - раздражённо ответил тот, немедленно отдергивая его ладонь,- И вообще, что если я скажу "да"? Ведь теперь ты не куришь. Мэтт кивнул и криво усмехнулся.Потом скнонил голову, вздохнув. -Но мне нравилось курить...Курить, питаться чипсами и играть.Чёрт возьми, мне, всё-таки, нравилась жизнь.И знаешь, а мне ведь плохо оттого, что игра закончена, - его голос звучал так, словно у него что-то болит, но он не может понять, что именно. Мелло слушал, постепенно наполняясь раздражением. Красивые тонкие черты исказил гнев. Наконец, он произнёс, пытаясь сдержаться: -Некоторых даже смерть не меняет.Ты всё так же непревзойдённо умеешь портить настроение. В глазах заплясали знакомые нехорошие огоньки.Он наклонился к лицу Мэтта и сказал: -Да, Мэтт, игра окончена. Смирись с этим и не донимай меня больше! Тот просто пожал плечами, безразлично глядя вперёд сквозь пелену снегопада. У Мелло сжались кулаки. Он резко отодвинулся на другой конец плиты. Его почти открыто обвиняли! Конечно, это было справедливо. Но ведь в этом-то и был весь Мелло. Он не обратил должного внимания на уровень риска, слишком понадеялся на удачу...И на свои чётки. "Мой розарий...",-с тоской подумалось ему. Он привычно сжал кулак,но ладонь была пуста. Как странно...Почти больно! Действительно, в жизни всё же есть что-то (или кто-то), о чём можно скучать даже сильнее,чем по самой жизни. Вот, Мэтт, например...И тут, внезапно, Мелло ощутил себя одиноким. Не просто одиноким, а совершенно забытым.Словно, его никогда не существовало! От этого стало как-то нехорошо...Ну, нет...Нельзя здесь без Мэтта. После всего,что случилось, Мелло было просто необходимо ощущать,что их колени или плечи хоть слегка соприкасаются. Он хотел, чтобы Мэтт был рядом. Всегда! И как бы эгоистично это ни звучало, Мелло был рад, что они здесь вместе. Он боялся снова остаться один. Только не здесь! Надо было как-то вернуть его. Немедленно! Но, кажется, в данный момент его Мэтт был слишком поглощён наблюдением, чтобы думать о патетике. И вообще о Мелло. Тот пару раз вздохнул, болтая ногами. Мэтт никак не отреагировал. Просто сидел на своём краю плиты, обняв колени, и внимательно всматривался сквозь снег. "Мэтт, сволочь, не делай мне ещё хуже!",- взмолился про себя Мелло. Неужели прийдётся первым идти на примирение? Только не это! Он это ненавидел! "Пожалуйста, заметь меня!" Тот, прищурившись сквозь жёлтые стёкла, смотрел и молчал. Проходили томительные мгновения. Мелло был готов смириться с воплями своей восстающей гордости, броситься к другу и просить прощения. Да, всё было совсем ни к чёрту. "Зачем ты так, Мэтт?! Ты забыл кем я был? Почему бы тебе не считаться с этим? Я слишком многого добился в жизни, поэтому, я не умею просить прощения. Это слишком трудно для меня!".Мелло в отчачнии вздохнул. "Но ведь тогда была жизнь...Другие правила...Теперь никаких правил нет. И всё же как это неудобно! Ты...Чтоб тебя!". -Эй, а они действительно не видят?, - вдруг, спокойно, как ни в чём не бывало, спросил Мэтт, не оборачиваясь к нему. -Нет, конечно, - сразу ответил он, тут же поддерживая разговор. "Мэтт! Ты лучший!",- возрадовался про себя Мелло и, воспользовавшись "потеплением", немедленно переметнулся к другу.Он прижался к нему настолько тесно, насколько мог.Тот слегка улыбнулся. Мелло сделал вид,что не заметил этого.Волна какого-то необъяснимого тепла захлестнула его...Она переполняла незнакомым болезненным ощущением счастья и он не смог бы описать этого. Но стало так хорошо! Он был не один и это казалось настолько явным, что почти ощущалось в воздухе. Это было важно. Важнее всего! Потому,что Мэтт думал о нём. Значит, он уже не был один и он не был забыт.А теперь только это и играло роль. Потому, что нет ничего хуже, чем быть мёртвым и одиноким! Мелло подался вперёд и, вдруг, весело крикнул: -Эй, Нэйт Ривер! Простого "спасибо" будет достаточно!
Хэлл вздрогнула и боязливо поёжилась, осматриваясь. -Что...это было? Кто-нибудь что-то слышал? Вся эта история с магической тетрадью и смертями слегка выбила её из колеи. Ниа на миг поднял на неё свои серьёзные глаза: -Это ветер. Не будь глупой, - сказал он и снова уставился на серую гладкую надгробную плиту, уже наполовину засыпанную снегом. Ещё немного, и имён на граните совсем не станет видно. Хотя, теперь меньше всего хотелось думать об этом.Тем более,это было уже не важно. Ниа молча вынул из кармана светлой куртки розарий Мелло. Обгоревший,почерневший...Да, и бусин не хватало. Но Ниа всё равно положил чётки на плиту, стараясь не притронуться к её холоду. И после этого всем показалось, что на кладбище стало ещё тише. А может, просто именно сейчас все заметили, как тихо было вокруг всё это время... Постояв ещё немного, Ниа по привычке потянулся к завитой прядке своих серебристых пушистых волос,которые почти не отличались от белизны снежинок,падавших на них. Но потом, почему-то, отдёрнул руку. Думать больше было не о чем. Всё закончилось здесь и сейчас. Все точки расставлены...Хотя...Признаться, Ниа было чего-то жаль... (А, может, жаль кого-то. Но ведь он никогда не скажет этого вслух.) -Всё. Можно уезжать, - промолвил Ниа негромко, словно, не хотел тревожить молчание этого странного зимнего дня. Четыре фигуы агентов SPK, одетые в чёрное, послушно направились к выходу. Ниа, укутанный в белую просторную куртку, шёл последним. Снег всё падал, засыпая две одинокие могилы, приглушая звук, успокаивая сердца. У самых ворот Ниа обернулся: -Эй, Михаэль Кеель, - прошептал он, - Ну, тогда, спасибо.
Все всегда идет по самому худшему сценарию (с)| boku wa sumikko wo sagashite naku naku
ууу...пока меня не было, собщество цвело и пахло )) но я вернулся и принес с собой немного арта...*вообще-то много, но в оновном не по теме* выложу посвящения... это для Ли Ли, навеяно Нирваной и ее фиком "Разрозненные страницы" а это для Френ и ее незабвенного Жнеца ^^ собственно, это он и есть *ох уж долго не получалось придумать, как же в данном случае выразить свою любовь к автору* жду отзывов ^^
Люди, мне так нравится все, что вы здесь пишите и рисуете! Можно к вам со своим кривым творчеством?)) Это мой первый фанфик по ДН и пока единственный, так что любая критика приветствуется.
Название: пока нет Автор: Avarice Рейтинг: для любого возраста Персонажи: Метт, Мелло, Ниа, немного Роджер Статус: Завершен
читать дальшеНас построили в две колонны, и мы вдруг все стали одинаково безликими, незаметными. Девочки одеты в короткие черные платьица, мальчики в костюмах. Излишне говорить, что для питомца Вамми это ощущение непростое – быть как все. Но, наверно, сегодня она была бы довольна.
Сколько раз, сидя в холле на полу с новой приставкой, уже готовый погрузиться в нее с головой на несколько часов, я слышал над собой ее занудный скрипящий голос: «Встань с пола, простудишься» или «опять все джинсы рваные, дал бы, что ли мне зашить». На все возражения о моде у нее уже с полвека была заготовлена отповедь, начинавшаяся со слов: «В мое время…».
Мы стоим на мягкой высокой зеленой траве, а впереди в центре - гроб Марты и ее большой портрет. Две девочки из первой группы неловко подносят скромный букет из восьми гвоздик к портрету и, подойдя к нему, начинают, как по указке, одновременно и громко рыдать. Их отводят в сторону, а в центр выходит Роджер. Он начинает читать подготовленную заранее речь. Все притихли, но слов все равно не слышно, сильный порыв ветра уносит их прочь. Мне уже становится скучно стоять так без дела, как вдруг огромные капли дождя прерывают мою скуку. Этот дождь начался не постепенно, а с силой и шумом, как настоящий летний ливень. Очень скоро вся одежда на нас вымокла, да и лист, с которого читал Роджер, тоже. А после первого удара грома мы все, не дожидаясь отдельного распоряжения, побежали в дом.
Как хорошо сидеть в теплом помещении, когда на улице льет как из ведра, особенно если это помещение - наша библиотека, с ее потрясающим запахом старых книг. Мелло где-то рядом ожесточенно выискивает в бесконечных полках нужные ему книги, а я сижу за столом, опершись щекой о ладонь, и смотрю в свою книгу. Но я ее не читаю, я опять думаю о Марте. Раньше я никогда о ней так много не думал, но сегодня это нормально, я понимаю, что даже обязан это делать.
Она всегда была одета в одно и то же: черная, слегка растянутая кофта, длинная темная юбка и ее любимые шаркающие шлепки, а седые волосы всегда были туго завязаны в пучок сзади. Но когда я пытаюсь вспомнить ее лицо, не могу ничего представить, кроме кучи морщин. Наверно, так оно и было в конце, но когда-то я еще помнил ее другой.
- Мелло, - произнес я, прерывая этим поток своих мыслей. - Мелло! – громче повторил я, не услышав ответа. - Чего? – послышалось из-за груды книг. - Я хотел спросить… - Про Марту? - Да. А как ты догадался? - Элементарно, друг мой, ты весь день ходишь груженный, с чем это еще может быть связано. - Можно подумать, тебя это совсем не волнует! – со злостью прошептал я, а когда он в ответ затих, продолжил, - Какой ты ее помнишь? - Какой? Вредной, сердитой старушонкой. Помню, от нее никогда не дождешься лишней плитки шоколада. Все время ворчит из-за одежды. А помнишь, как она нас в кабинете Рождера спалила? Такой прикол обломался! - Да, помню, - и я невольно улыбнулся, вспомнив наши игры. Во всех них мы всегда учитывали Марту, она была необходимым звеном. Как же теперь нам будет без нее?
А Мелло солгал. Солгал глупо и бессмысленно, так всегда бывает, когда лжешь себе. Все ведь знают, что он был любимцем Марты. Его из нас она считала самым живым, активным, нормальным, да так оно и было на самом деле. На все его шалости Марта обожала отвечать всевозможными засадами. Это были настоящие игры разума. А когда она бежала за ним (в меру своих возможностей) по всему зданию школы, грозя своей палкой, казалось, она становилась моложе.
- Как думаешь, а Марта была красивой? - Спятил! Ей было лет девяносто, не меньше! - Да нет, когда она была еще молодой. - А, ну, не знаю. Хотя…- тут Мелло зловеще прищурился и приблизился ко мне, чтобы сообщить какую-то тайну. – Поговаривают, что Марта долгое время была безответной любовью Роджера… - и тут он, не выдержав, разразился громким смехом.
Я молча вышел из библиотеки. Слава богу, опыта у меня в общении с Мелло было немало, и я понимал, что сейчас его лучше не трогать. Лучше уж этот истерический смех, чем его слезы.
Я ходил по пустым коридорам Вамми и отчаянно искал ответы на свои вопросы. Почему я все думаю о Марте, ведь свой долг перед ней я уже выполнил? Где она сейчас, помнит ли о нас, обо мне? В данном случае понятно, что самое лучшее – просто поставить вопросы, а подумать над ними можно будет и потом. Мои руки автоматически тянутся в карман за приставкой. Как хорошо идти и играть, не замечая ничего вокруг. Мысли сами приводятся в порядок, а ответы раскладываются по полочкам, только…
- Ай! – вскрикнул я, споткнувшись обо что-то мягкое. Споткнулся я неудачно, да и еще игра в руках, никак не хотелось ее разбивать, так что я в долю секунды принял решение падать на спину, удержав приставку наверху. «Кажется, я раздавил что-то или кого-то» - подумал я, увидев под собой белую руку в белом рукаве. Все понятно, значит, бесцельно бродя, я случайно дошел до потайного уголка Ниа. Или не случайно? Я встал, отряхнулся и посмотрел на произведенную мной работу. Маленькие фигурки домино были беспорядочно разбросаны по полу. Я подал Ниа руку, чтобы помочь ему встать, и он, немного подумав, ухватился за нее. Странный он все-таки.
- И сколько ты их собирал? – спросил я, чтобы оценить степень своего разрушений. - Пять дней. – Я даже присвистнул. - А много оставалось работы? - Нет, еще на полдня. - Извини, я не специально, - искренне сказал я, а он кивнул, присел на пол и снова автоматически стал собирать домино. В его взгляде не было ни ярости, ни злости, ни обиды, ни смирения, ничего. Я снова вспомнил Марту. Она не любила Ниа, даже немного побаивалась его. Я слышал, как она однажды жаловалась уборщице, что в это новое время даже дети уже перестают быть детьми. Меня это тогда позабавило, а чего она еще хотела от дома Вамми. Зато, когда Ниа серьезно заболевал, а это с ним случалось часто, она бросала все дела, оставалась в его комнате до ночи и не подпускала к нему Мелло с его идиотскими шуточками. Когда Ниа было совсем плохо, и ему не разрешали ни читать, ни играть, Марта всегда садилась рядом и начинала рассказывать истории про свою жизнь, повторяясь в них через день. Не знаю, как он выдержал этот ад, я бы на его месте уже давно удрал бы, но после таких дней проведенных с Ниа, Марта смягчила свое отношение к нему. Хотя она все равно оставалась достаточно строгой, она всегда была строга к нам, не знаю, так ли ведут себя бабушки по отношению к внукам.
- Ниа, - позвал я. - Да, Метт? - Ты не знаешь, у Марты были внуки? - Нет, у нее не было ни мужа, ни детей. - А как же то темное кольцо, которое она никогда не снимала? Оно будто приросло к ней. - Марта рассказывала мне, что это в память о ее женихе, который пропал без вести на войне.
Я промолчал, но мне стало интересно. Вот, значит, какие истории она рассказывала ему, когда он был в бреду. Значит, Марта любила, и не просто так, а трагично, о такой любви пишут в книгах... Сколько лет она хранила ее, а куда делась эта любовь сейчас? Наверное, она там же, где и Марта.
Прошла первая половина дня, дождь уже давно кончился и оставил на траве большие прозрачные капли, а солнце уже начинало припекать голову. Я бежал по парку, не останавливаясь, и задевал рукой мокрую листву на кустах. Так хорошо было дышать полной грудью и запрокидывать голову, глядя на небо без единого облака, щуриться от яркого солнца. Вдруг я увидел странную картину - наверно, такое увидеть можно только раз в жизни, и я уже мысленно проклинал себя за то, что не взял фотоаппарат. Ниа и Мелло сидели на мокрой земле, прислонившись спиной к противоположным сторонам широкого ствола огромного старого клена. Увидеть их вместе само по себе удивительно, а они еще и сидели в одинаковой позе, и оба ветками чертили что-то на песке. Я подошел и сел между ними, так же прислонившись к дереву спиной. На душе стало вдруг так хорошо и спокойно. Я закрыл глаза и увидел перед собой смешную долговязую девочку в желтом платье с ленточками, конопатую и бойкую, такую, что еще даст нам с Мелло фору. Такой она и была... или это мне захотелось, чтобы Марта запомнилась мне в этом образе.
- Я бы не хотел так, как она, - вдруг сказал Мелло. Он не произнес слова «смерть», но мы поняли, что он имел в виду. – Я хочу навсегда остаться таким, какой я сейчас, чтобы меня навсегда запомнили таким! - Я тоже – не задумываясь, произнес я. А Ниа тогда промолчал. Лето заканчивалось, нам было по десять лет, и это было наше первое знакомство со смертью.
От автора: Да-да-да.) Вы тысячу раз правы. Навеяно работами Френ. Более того написано с ее авторского согласия.)) Вещь ассоциативная. Кроме того АУ и море неканонических персонажей.) Помимо всего прочего некролог по 26 букво-деткам. Повествование идет от неизвестного шинигами,который очень любил в свободное время наблюдать за Приютом Вамми вообщем и детьми Вамми в частности. Читать еще не расхотелось? Тогда едем дальше. Автор: Я. Это думаю понятно,но так,на всякий случай,отметим) Название: Титры. Бета: Френ. Она же идейный вдохновитель. Не ругайте ее, она честно старалась спасти эту вещь) Рейтинг: PG за повышенную смертность среди персонажей. Персонажи: От А до Z. Серьезно. Плюс рассказчик-шинигами. Жанр: некрологическое сочинение-рассуждение.
читать дальшеЗнаете, на свете так много вещей, за которые стоит умереть. Знаете, на свете так много вещей, ради которых стоит жить. Смерть это, в сущности, забавная, хотя и несколько злая шутка. Смерть это, в сущности, самый ответственный момент нашей жизни. Не слишком ли много противоречий, мм? Все проще. Смерть - это просто смерть. А люди имеют досадное свойство умирать слишком рано. Был на моей памяти целый выводок гениальных детей. Гениальных мертвых детей, в настоящее время. Живые обычно забывают мертвых. А у нас память, к счастью, немного получше. Вернее, не так. У нас хорошая память. К счастью ли? Был на моей памяти целый выводок на редкость умных и образованных детишек. Знаете, так забавно, игра с алфавитом. Я за ними приглядывал. Сначала из любопытства, потом по привычке. Не скрою, некоторым из них я симпатизировал. Не скрою, некоторых мне было жалко. Но это не так важно, потому что когда долго наблюдаешь за внешним миром, он начинает казаться дешевой мелодрамой. И нет смысла жалеть их, они актеры. И нет смысла сочувствовать им, они пусты. Такая уж у них, людей, участь. А в последние несколько лет вдруг стало совсем не интересно. Когда люди умирают, это еще полбеды, а вот когда они умирают бездарно, это, так сказать, большая творческая трагедия. Сам я к этой истории уже давно потерял интерес. Тем более, сейчас и без меня нашелся тот, кто за ними присмотрит. Злая шутка, признаю. Я только дождусь титров. Знаете, самое лучшее в дешевых мелодрамах это именно титры. Уже представляю, как это будет выглядеть. Последний раз им позволят выйти на съемочную площадку. Впрочем, позволят ли? Неважно. Двадцать шесть юных дарований. Двадцать шесть глупых смертей. Двадцать шесть. Я написал бы о них несколько слов. О каждом. Чтобы пару строк пробежало в титрах. Примерно так: А Навсегда первый. Ты нравился мне больше всех остальных. Просто так вышло. Ты был неплохим персонажем, но отвратительным актером. В Замечательно! Браво! Какое шоу! Какой чудесно глупый, ироничный конец. Вот и все. Жаль, что больше нечего сказать. Жаль, что даже хорошие подделки не попадают в рай. С Хм. Так и не сумел понять тебя. И толковой эпитафии не выйдет. В раю всегда звучит музыка, и совсем нет машин. Может это тебя обрадует? D Знаешь, будь я на пару сотен лет моложе, я бы влюбился в тебя. Пропал бы и погиб. Иногда даже я жалею, что мы именно те, кто мы есть. E Если тебя это утешит, знай, ты удивлял меня иногда. Это в высшей степени неплохо, для человека. Кто же мог предположить, что так случится. Спи спокойно, мертвец под номером шесть. F Ах, неужели ты считала себя удачливее остальных? Гордыня, милочка моя, это один из ваших семи смертных грехов. Осечка, выстрел. Мне всегда нравилась эта игра. G Никогда не понимал, почему ты получила именно эту букву... Она не слишком изящна для художницы и недостаточно внушительна для убийцы. Можно я буду называть тебя Линдой? H Я тоже люблю сказки, дожди, мокрые крыши и плохие стихи. Глупый-глупый мальчик. I Из тебя, мне кажется, вышел бы неплохой врач. Тебе так нравилось спасать чужие жизни. А стоило бы поберечь свою. J Знаешь, я все вспоминаю вас, таких живых мертвых. И иногда мне думается, что вам просто фатально не везет. А как иначе можно объяснить эту нелепую аварию? K Интересно, и почему тебя всегда путали с Линдой? Вы ведь совершенно не похожи. Не слишком приятно, да? В итоге именно Линда тебя и прикончила. Тоже не слишком приятно. А еще - иронично, не так ли, Кимберли? L Чудесно! У тебя не было досадных слабостей и промахов. И, кажется, это признаю не только я, мм? Ожидание смерти страшнее ее самой, правда? M Какое обаяние, какое потенциал, сколько возможностей… Ах, все это ваша хваленая приютская гордость. А, и еще, не возражаешь, если я и твоего дружка здесь упомяну? Даже собственной буквы для него не нашлось. N Знаешь, я до последнего надеялся, что с тобой-то уж точно ничего не случится. Умирают люди. Люди умирают. Только когда твое сердце остановилось, я понял, что у тебя все-таки был пульс. О Никогда не любил эту букву. Никогда не любил точные науки. Никогда не любил тебя, номер пятнадцать. Р Глубокие тени под глазами, светлая-светлая радужка и много-много веснушек. Спи, спокойно, юная леди. Ты, наверное, очень устала. Q Интересно, почему среди вас было так мало девочек? Гораздо меньше, чем мальчиков. Впрочем, ты была одной из самых талантливых. Я рад, что мне пришлось наблюдать за тобой. Звезды так быстро падают. R Знаешь все что я смог бы о тебе сказать, так это то, что ты всегда боялся лестниц вниз и радиопомех. S Это было так мило с твоей стороны, спасти ту девушку. Воистину, джентльмены умирают джентльменами. T Признаться, я был немного удивлен, когда они решили похоронить тебя. Я думал, в вашем веке уже научились распознавать летаргический сон. Я был неправ? U С тобой было весело. Ты не давала мне скучать. С твоим уходом стало пустовато. Что ж, пролитой воды не соберешь. Смотри свои сны. V Наша трагедия идет к концу. Вас осталось так мало. Все стало так однообразно. Но авиакатастрофа… Неужели ему нужны чужие смерти? Или он тоже заскучал? W Впрочем, думаю, это было удачным ходом. Незачем тратить время на две похожие буквы. X Единица исчисления. Замкнут в системе координат. Да, твой друг прав. Ты слишком много на себя брал. Y Вот и все. Перекрестный огонь. Какие же вы все невезучие. Глупые, невезучие дети. Z Последняя буква. Z, как выстрел. Нет, как росчерк ножа. Отрывисто, коротко и пусто. В твоей больной голове происходило больше, чем на самом деле, Z.
Глупая драма про гениальных детей. Теперь этой истории можно положить конец. Я буду скучать.